<--К правилам

ТАНАБАТА

Ночь с пятницы на субботу на игре считается ночью с 7 на 8 июля, т.е. праздником Танабата.

Танабата: версия 1

Если в ясную августовскую ночь взглянуть на небо, то можно увидеть Млечный путь - Великую Небесную реку. Она не всегда пересекала равнину Высокого Неба. Было время, когда вокруг Небесного дворца был разбит прекрасный сад. С одной стороны собрали деревья, которыми принято любоваться весной: пятиигольчатая сосна, слива, вишня, глициния, керрия, азалия… С другой - били прохладные ключи, суля защиту от летнего зноя, рос черный бамбук, под листьями которого таился свежий ветерок. Тут же росли померанцы, гвоздики, розы, горечавки, а на плетне цвели унохана. Третью сторону украшал китайский бамбук и сосны, которые особо хороши зимой под снегом. Рядом виднелась изгородь из хризантем, чтоб было на что ложиться утреннему инею в первые морозные дни. Четвертую часть сада заняли деревья, славящиеся особенно глубокими оттенками осенней листвы. Текли прозрачные ручьи с водопадами, вода которых журчала особенно сладостно. Словом, здесь можно было в полной мере насладиться прелестью осеннего пейзажа. Сад сверкал яркими красками, превосходя прославленные горы и луга Срединной страны.

Среди осенних гор зеленая листва
Еще совсем не заалела,
А нынче утром
Начал ветер дуть,
Такой холодный, словно выпал иней...

В женских покоях дворца жила прекрасная звезда - Ткачиха (Вега). Она день и ночь ткала небесное покрывало, отчего дни в Срединной стране были солнечными, а ночи - ясными. В юго-западных покоях жил Небесный Пастух (Альтаир). Он пас звездные стада на небесных равнинах. Они трудились без устали, чем вызвали восхищение богов и самой Аматэрасу.

И суждено было Ткачихе и Пастуху воссоединиться в этом рождении.

Свадьбу сыграли с пышностью и размахом, достойным небожителей.

Никогда прежде не видел Пастух такой красивой девушки. Длинными ее волосами можно было перевязывать самые дорогие для сердца послания. В каждом движении ее было столько изящества, что это вызывало у него изумление. Восхищенный, он не мог отвести от нее глаз. А пристальный взгляд Пастуха вызывал у Ткачихи румянец, ведь и ей приглянулся юноша.

Ты отбросила полог
И ветреной ночью
Залучила к себе ночевать.
И тогда на рукав мой с Небесной реки
Луна опустилась тихонько.

Так сильна была их любовь, что даже минутное расставание казалось им в тягость. Ткацкий станок был заброшен, звездные стада бродили, где им вздумается, вытаптывая сад и мутя воду в хрустальных ручейках.

Ночи внизу, на земле, стояли темные и страшные, рыбаки теряли дорогу домой, горы стонали, пугая лесорубов. Во всех храмах Поднебесной люди молились, прося отвести напасть.

Аматэрасу, сжалившись над людьми, разлучила влюбленных. Ткачиху засадила за станок, а Пастуха вернула на пастбища. А чтобы они не могли встретиться, разделила их широкой и глубокой рекой; люди назвали ее - Млечный Путь.

Горько плакала Ткачиха, сидя за станком. Оттого покрывало выходило неровное, полинявшее от слез. Чем больше плакала ткачиха, тем шире разливалась река. Кручинился пастух. Песни, полные печали, проливала его флейта, а тучные овцы худели день ото дня. На земле воцарилась пора дождей, а песни небесной флейты смешались с воем ветра.

Пока живу, я буду ждать, любимый,
Я буду ждать, пока ты не придешь,
О! Долго ждать!
Пока не ляжет иней
На пряди черные распущенных волос...

Аматэрасу, видя такую любовь и такое горе, немного смягчилась. Поймала она сороку, которая носила послания возлюбленных, и повелела ей раз в семь дней возводить мост через Небесную реку, чтобы супруги могли встречаться. Но ветреная сорока все перепутала, передавая приказ. И с тех пор сороки возводят мост из своих тел только раз в году - в 7-й день 7-го месяца. Тогда в Японии наступает праздник Танабата.

Если же в этот день погода ненастная, воды Небесной реки начинают бурлить и пениться, мост разлетается в разные стороны, и возлюбленные не могут встретиться.

Горько плачут Пастух и Ткачиха, а на земле идет дождь.

Танабата: версия 2 с комментарием

Ткачиха жила в доме своего отца, небесного царя и все свободное время отдавала порученной родителем работе: пряла небесную парчу - облака. Однажды, оторвав взгляд от рукоделья, она увидела красивого юношу, пасшего быка у стен дворца. Любовь вспыхнула как порох, и отец Ткачихи был вынужден согласиться на свадьбу дочери с Пастухом. Но и до свадьбы, и после нее влюбленные юноша и девушка так были увлечены друг другом, что напрочь забыли о своей работе - о прядении и уходе за стадом. Терпение небесного царя истощилось, и он обрушил свой гнев на головы влюбленных. Опала была жестокой. Отец навсегда разлучил Ткачиху и Волопаса, разделив их непреодолимой звездной рекой - Млечным путем. Однако горе молодых было столь глубоким, что отец не устоял и разрешил влюбленным раз в году - в седьмой день седьмого месяца - встречаться. В этот момент звезды Вега и Альтаир максимально сближались, хотя река Млечного пути продолжала разделять супругов. Небесный царь, как говорится, сквозь пальцы посмотрел на некоторое послабление режима. Он разрешил сорокам, выстроившись в ряд и расправив крылья, создавать мост, по которому Ткачиха могла перебраться на свидание к возлюбленному. С тех пор Волопас и Ткачиха встречаются у сорочьего моста каждый год.
Эта романтическая сказка как бы наложилась на существовавший в Японии миф о небесной деве Танабатацумэ, ткавшей одежды для богов. Поэтому сокращенное имя девицы Танабата стало названием праздника, который в Японии стали отмечать с 755 года. Корни имени Танабата можно разглядеть в словосочетании танэ-хата, то есть "семена-поле" или "посеянное поле". А все, что было связано с плодородием земли, древними японцами переносилось на взаимоотношения людей, на семейные проблемы, на любовь и, как следствие, на рождение детей. Недаром праздник Танабата долгое время был символом и плодородия, и любовных отношений. В этот день молодым юношам и девушкам не возбранялось уединяться в укромных местах и предаваться свободной любви. Правда, в 1842 году сёгунским указом подобные послабления во время празднования Танабата были запрещены. Но это не ослабило романтической составляющей праздника. В значительной мере именно поэтому романтика любви в Японии всегда ценилась гораздо выше семейной жизни. Бракосочетание у японцев - скорее акт удобства, выгоды. Две семьи вступают во взаимовыгодные отношения, соединяя семейными узами своих отпрысков вне зависимости от того, любят они друг друга или нет. Секс в образованных таким образом семьях служил лишь задачам продолжения рода, но не любовных утех. Поэтому романтическая любовь со встречами, разлуками, сладостными минутами интимности не вписывается в рамки матримониальных уз японцев. В этом нас убеждает весь многовековой пласт японской классической литературы, для которой миф о нежной любви Ткачихи и Волопаса стал основополагающим. В этом можно убедиться, перелистав страницы поэтической антологии VIII века "Манъёсю", шедевров средневековья "Повесть о Гэндзи" и "Записки у изголовья", которые знакомят нас с любовными похождениями своих героев "на стороне".
Любовным томлением, желанием скорой встречи дышат стихи выдающегося поэта древности Митидзанэ Сугавара (845-903), упоминающие приметы Танабата:

От созвездия к созвездию,
Для меня б расправив крылья чередой,
Сороки мост сложили дружно.
Когда дождаться мне известия
О милости, о встрече?
Перевод А. Вялых

Менее деликатно, но об этом же рассказывают гравюры японских художников, многие пьесы для театров Кабуки и Бунраку, драмы Ю. Мисимы и Я. Кавабаты.
Прелесть внебрачных связей многими японцами воспринимается как высшее проявление чувственной любви. Может быть, поэтому японские женщины довольно спокойно воспринимают небольшие загулы своих мужей. Для этого в японском обществе издавна существовала развитая инфраструктура "веселых кварталов", чайных домиков и пр., не потерявшая своей разветвленности и прелести даже в наши дни.
История небесных влюбленных Ткачихи и Волопаса родилась не на японской земле, но именно здесь она нашла глубочайший отклик в душах людей, в менталитете целой нации.

Литературный комментарий

Китайская литература, с которой японцы были знакомы весьма неплохо, предоставляла им богатейший материал для осмысления на уровне сюжета, лишь один мотив прочно вошел в генофонд ранней японской поэзии. Мы имеем в виду цикл песен, воспевающих несчастную любовь Пастуха и Ткачихи (Вега и Альтаир), которые разлучены Небесной Рекой (Млечный Путь) и могут встречаться только раз в году — 7-го дня 7-й луны. В «Манъёсю:» около двухсот (!) — из четырех с половиной тысяч — песен посвящены этой легенде. При этом авторы «Манъёсю:» предпочитают не уснащать стихи мифологической образностью, взятой из китайской традиции, но вполне бесхитростно сводят ситуацию к разлуке влюбленных, определяемой как физическое расстояние между ними.
Сочинявшиеся японцами стихи на китайском языке в гораздо большей степени следуют китайским образцам. Вот как, например, Фудзивара-но Фусасаки (681—737) воспевает Танабата в «Кайфусо:»: «В столице государя повеяло первой прохладой, // И наслаждается он осенью ранней. // В зале, изукрашенной богато, слагают стихи. // В золотом павильоне — изысканные развлеченья. // Паланкин [Ткачихи] летит, как феникс, по облачной дороге, // Словно дракон, пересекает ее повозка Небесную Реку. // Если хочешь узнать о встрече бессмертных, // Посмотри, как голубая птица влетает в роскошную башню». (Согласно легенде, к императору У в день Танабата прилетела трехногая голубая птица — благоприятное знамение.) И, конечно же, при таком подходе небесная ситуация, перенесенная на землю, требует указания на то, в каких точках пространства находятся возлюбленные. Таким образом, пространство (топоним) в полной мере превращается в субстанцию лирическую. Иными словами — расстояние (дистанция между двумя локусами) является необходимым условием для проявления любовного (а во многих случаях дружеского, а также и любого другого) чувства.
Интересны различия между китайской легендой и ее японской версией. Вот образцы поэзии «Манъёсю:»
«Над Небесной Рекою Туман плывет. Слышен плеск Весла Пастуха. Темень сгущается».
Стихотворение Ткачихи:
«Стою на берегу Реки Небесной. Шнур одежд развязала — Жду, когда мой Любимый прибудет».
Как остроумно заметил Ёсида Такаси, авторы «Манъёсю:» совершают своеобразный «подлог»: согласно китайской традиции Небесную Реку переходит Ткачиха. Японские же поэты представляют дело так, что путешествие совершает Пастух. В этом факте хорошо видно, как местные обычаи накладывают свой отпечаток на восприятие чужеземных идей. Ведь брачные обычаи высшего японского общества предполагали полигамный брак цумадои («испрашивание жены»). Его характерной особенностью является то, что, за исключением «главной супруги», остальные «жены» аристократа проживали не у него дома, а у себя. Он же время от времени ночами посещал их. Что касается брачных обычаев ханьцев, брак являлся патрилокальным, т. е. жена проживала в доме мужа. Этот же исследователь обратил внимание на то, что способ переправы через Небесную Реку в китайских и японских стихах также различается. В Китае, в основном, это будет переход через мост, а в Японии — переправа через реку на лодке, что было намного естественнее ввиду малого количества мостов в тогдашней Японии.

-------------------------------------------------------------------------------

О праздновании

Во время празднования Танабата было принято молиться о достижении вершин мастерства в любом ремесле. В частности, об успехах в искусстве каллиграфии. В "университете" (Ведомстве образования) проходили выпускные экзамены.

Существовал давний обычай: к молодым росткам бамбука привязывались узкие полоски бумаги с пожеланиями. Побеги бамбука быстро росли - считалось, что так чаяния и надежды людей быстрее достигают неба. Ткачихе делалось подношение в виде вырезанных из бумаги кимоно. Пастуху подносили пять разноцветных нитей (зеленая, красная, белая, пурпурная и черная). У него просили хорошего урожая, поскольку он покровительствовал земледельцам. Затем бамбуковые ветви с прикрепленными к ним подношениями бросали в ближайшие реки, чтобы желание сбылось. А еще устраивались торжества с фейерверками и запусканием воздушных змеев.